Осенний вечер, серый пес больной.
Парк. Танцплощадка. Зябкий ветер дует.
Танцуют двое танго под луной.
Вдвоем  об одиночестве танцуют.

Небритый лабух саксофон к груди
Прижал нетрезво, путается в пальцах
Навстречу шаг, как стон: не уходи! 
И сразу шаг назад: не приближайся!

Шаг. Поворот. Наклон. Круженье лиц.
Горящих тел касанье в ритме томном.
Не отпускай!  молящий взмах ресниц 
И следом вздох бессильный: нет, не трогай...

Сплетенье рук, вмиг вспыхнувшая страсть 
Озноб вины по распаленной коже...
Шаг  поворот: нельзя, нельзя упасть!
Наклон скользящий, нежный: может, можно?

Усталый и озябший саксофон 
Бессильно бредит, обрывает ноты...
Шаг, поворот назад, и вновь наклон 
И вновь нельзя, и вновь мешает что-то.

Гремя ключом, у парковых ворот 
Листву сгребает сторож недовольный
Танцуют двое, зная наперед,
Что кто-то неизбежно скажет: Хватит... Больно...

Не вынеся упавшей немоты,
Они пойдут вдоль парковой аллеи
В свои дома, несчастны, но чисты 
Святое одиночество лелеять.

Порознь, он...